Лев, колдунья и платяной шкаф: Сказочная повесть

Посвящается

Люси Барфилд

Милая Люси!

Я написал эту историю для тебя, но когда я принимался за нее, я еще не понимал, что девочки растут быстрее,

чем пишутся книги.

И вот теперь ты уже слишком большая для сказок, а к тому времени, когда эту сказку напечатают и выпустят в свет, станешь еще старше. Но когда-нибудь ты дорастешь до такого дня, когда вновь начнешь читать сказки. Тогда ты снимешь эту книжечку с верхней полки, стряхнешь с нее пыль, а потом скажешь мне, что ты о ней думаешь. Возможно, к тому времени я так состарюсь, что не услышу и не пойму ни слова, но и тогда я по-прежнему буду любящим тебя крестным.

                                                                                                                                                Клайв С. Льюис

Глава 1

ЛЮСИ ЗАГЛЯДЫВАЕТ

В ПЛАТЯНОЙ ШКАФ

Жили-были на свете четверо ребят, их звали Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси. В этой книжке рассказывается о том, что приключилось с ними во время войны, когда их вывезли из Лондона, чтобы они не пострадали из-за воздушных налетов. Их отправили к старику профессору, который жил в самом центре Англии, в десяти милях от ближайшей почты. У него никогда не было жены, и он жил в очень большом доме с экономкой по имени миссис Макриди и тремя служанками — Айви, Маргарет и Бетти (но они почти совсем не принимали участия в нашей истории). Профессор был старый-престарый, с взлохмаченными седыми волосами и взлохмаченной седой бородой чуть не до самых глаз. Вскоре ребята его полюбили, но в первый вечер, когда он вышел им навстречу к парадным дверям, он показался им очень чудным. Люси (самая младшая) даже немного его испугалась, а Эдмунд (следующий за Люси по возрасту) с трудом удержался от смеха — ему пришлось сделать вид, что он сморкается.

Когда они в тот вечер пожелали профессору спокойной ночи и поднялись наверх, в спальни, мальчики зашли в комнату девочек, чтобы поболтать обо всем, что они увидели за день.

—         Нам здорово повезло, это факт, — сказал Питер. - Ну и заживем мы здесь! Сможем делать все, что душе

угодно. Этот дедуля и слова нам не скажет.

—         По-моему, он просто прелесть, — сказала Сьюзен.

—         Замолчи! — сказал Эдмунд. Он устал, хотя делал вид, что нисколечко, а когда он уставал, он всегда был

не в духе. — Перестань так говорить.

—         Как — так? — спросила Сьюзен. — И вообще, тебе пора спать.

—         Воображаешь, что ты мама, — сказал Эдмунд. - Кто ты? акая, чтобы указывать мне? Тебе самой пора

спать.

—         Лучше нам всем лечь, — сказала Люси. - Если нас услышат, нам попадет.

—         Не попадет. — сказал Питер. — Говорю вам, это такой дом, где никто не станет смотреть, чем мы заняты. Да нас и не услышат. Отсюда до столовой не меньше десяти минут ходу по всяким лестницам и коридорам.

—         Что это за шум? - спросила вдруг Люси.

Она еще никогда не бывала в таком громадном доме, и при мысли о длиннющих коридорах с рядами дверей в пустые комнаты ей стало не по себе.

—         Просто птица, глупая, - сказал Эдмунд.

—         Это сова, - добавил Питер. — Тут должно водиться видимо-невидимо всяких птиц. Ну, я ложусь. Послушайте, давайте завтра пойдем на разведку. В таких местах, как здесь, можно много чего найти. Вы видели горы, когда мы ехали сюда? А лес? Тут, верно, и орлы водятся. И олени! А уж ястребы точно.

—         И барсуки, — сказала Люси.

—         И лисицы, — сказал Эдмунд.

—         И кролики, — сказала Сьюзен.

Но когда наступило утро, оказалось, что идет дождь, да такой частый, что из окна не было видно ни гор, ни леса, даже ручья в саду, и того не было видно.

—         Ясное дело, без дождя нам не обойтись! — сказал Эдмунд.

Они только что позавтракали вместе с профессором и поднялись наверх, в комнату, которую он им выделил для игр, — длинную низкую комнату с двумя окнами в одной стене и двумя - в другой, напротив.

—         Перестань ворчать, Эд, - сказала Сьюзен. — Спорю на что хочешь, через час прояснится. А пока тут

есть приемник и куча книг. Чем плохо?

—         Ну нет, — сказан Питер, — это занятие не для меня. Я пойду на разведку по дому.

Все согласились, что лучше игры не придумаешь. Так вот и начались их приключения. Дом был огромный - казалось, ему не будет конца, - и в нем было полно самых удивительных уголков. Вначале двери, которые они приоткрывали, вели, как и следовало ожидать, в пустые спальни для гостей. Но вскоре ребята попали в длинную-предлинную, увешанную картинами комнату, где стояли рыцарские доспехи; за ней шла комната с зелеными портьерами, в углу которой они увидели арфу. Потом, спустившись на три ступеньки и поднявшись на пять, они очутились в небольшом зале с дверью на балкон; за залом шла анфилада комнат, все стены которых были уставлены шкафами с книгами — это были очень старые книги в тяжелых кожаных переплетах. А потом ребята заглянули в комнату, где стоял большой платяной шкаф. Вы, конечно, видели такие платяные шкафы с зеркальными дверцами. Больше в комнате ничего не было, кроме высохшей синей мухи на подоконнике.

—         Пусто, - сказал Питер, и они друг за другом вышли из комнаты... все, кроме Люси. Она решила попробовать, не откроется ли дверца шкафа, хотя была уверена, что он заперт. К ее удивлению, дверца сразу же распахнулась, и оттуда выпали два шарика нафталина.

Люси заглянула внутрь. Там висело несколько длинных меховых шуб. Больше всего на свете Люси любила гладить мех. Она тут же влезла в шкаф и принялась тереться о мех лицом; дверцу она, конечно, оставила открытой — ведь она знала: нет ничего глупей, чем запереть самого себя в шкафу. Люси забралась поглубже и увидела, что за первым рядом шуб висит второй. В шкафу было темно, и, боясь удариться о что-нибудь носом, она вытянула перед собой руки. Девочка сделала шаг, еще один и еще. Она ждала, что вот-вот упрется кончиками пальцев в заднюю стенку, но пальцы по-прежнему уходили в пустоту.

«Ну и огромный шкафище! - подумала Люси, раздвигая пушистые шубы и пробираясь все дальше и дальше. Тут под ногой у нее что-то хрустнуло. - Интересно, что это такое? — подумала она. — Еще один нафталиновый шарик?» Люси нагнулась и принялась шарить рукой. Но вместо гладкого деревянного пола ее рука коснулась чего-то мягкого, рассыпающегося и очень-очень холодного.

—         Как странно, — сказала она и сделала еще два шага вперед.

В следующую секунду она почувствовала, что ее лицо и руки упираются не в мягкие складки меха, а во что-то твердое, шершавое и даже колючее.

—         Прямо как ветки дерева! — воскликнула Люси.

И тут она заметила впереди свет, но не там, где должна быть стенка шкафа, а далеко-далеко. Сверху падало что-то мягкое и холодное. Еще через мгновение она увидела, что стоит посреди леса, под ногами у нее снег, с ночного неба падают снежные хлопья.

Люси немного испугалась, но любопытство оказалось сильнее, чем страх. Она оглянулась через плечо: позади, между темными стволами деревьев, видна была раскрытая дверца шкафа и сквозь нее — комната, из которой она попала сюда (вы, конечно, помните, что Люси нарочно оставила дверцу открытой). Там, за шкафом, по-прежнему был день.

«Я всегда смогу вернуться, если что-нибудь пойдет не так», — подумала Люси и двинулась вперед.

«Хруп, хруп», - хрустел снег под ее ногами. Минут через десять она подошла к тому месту, откуда исходил свет. Перед ней был... фонарный столб. Люси вытаращила глаза. Почему посреди леса стоит фонарь? И что ей делать дальше? И тут она услышала легкое поскрипывание шагов. Шаги приближались. Прошло несколько секунд, и из-за деревьев показалось и вступило в круг света от фонаря очень странное существо.

Ростом оно было чуть повыше Люси и держало над головой зонтик, белый от снега. Верхняя часть его тела была человеческой, а ноги, покрытые черной блестящей шерстью, были козлиные, с копытцами внизу. У него был также хвост, но Люси сперва этого не заметила, потому что хвост был аккуратно перекинут через руку — ту, в которой это существо держало зонт, — чтобы хвост не волочился по снегу. Вокруг шеи был обмотан толстый красный шарф, под цвет красноватой кожи. У него было странное, но очень славное личико с короткой острой бородкой и кудрявые волосы, по обе стороны лба из волос выглядывали рожки. В одной руке, как я уже сказал, оно держало зонтик, в другой - несколько пакетов, завернутых в оберточную бумагу. Пакеты, снег кругом - казалось, оно идет из магазина с рождественскими покупками. Это был фавн. При виде Люси он вздрогнул от неожиданности. Все пакеты попадали на снег.

—         Батюшки! - воскликнул фавн.

Глава 2

ЧТО ЛЮСИ НАШЛА ПО ТУ

СТОРОНУ ДВЕРЦЫ

—         Здравствуйте, — сказала Люси. Но фавн был очень занят - он подбирал свои пакеты — и ничего ей не ответил. Собрав их все до единого, он поклонился Люси.

—         Здравствуйте, здравствуйте, - сказал фавн. - Простите... я не хочу быть чересчур любопытным... но я не

ошибаюсь, вы — дочь Евы?

—         Меня зовут Люси, - сказала она, не совсем понимая, что фавн имеет в виду.

—         Но вы... простите меня... вы... как это называется... девочка? — спросил фавн.

—         Конечно, я девочка, — сказала Люси.

—         Другими словами, вы — настоящий человеческий Человек?

—         Конечно, я человек, — сказала Люси, по-прежнему недоумевая.

—         Разумеется, разумеется, — проговорил фавн. — Как глупо с моей стороны! Но я ни разу еще не встречал

сына Адама или дочь Евы. Я в восторге. То есть... — Тут он замолк, словно чуть было не сказал нечаянно то,

чего не следовало, но вовремя об этом вспомнил. — В восторге, в восторге! — повторил он. — Разрешите представиться. Меня зовут мистер Тумнус.

—         Очень рада познакомиться, мистер Тумнус, — сказала Люси.

—         Разрешите осведомиться, о Люси, дочь Евы, как вы попали в Нарнию?

—         В Нарнию? Что это? — спросила Люси.

—         Нарния — это страна, — сказал фавн, — где мы с вами  сейчас  находимся;  все  пространство  между

фонарным столбом и огромным замком Кэр-Параваль на восточном море. А вы... пришли из диких западных

лесов?

—         Я... я пришла через платяной шкаф из пустой комнаты...

—         Ах, - сказал мистер Тумнус печально, - если бы я как следует учил географию в детстве, я бы, несомненно, все знал об этих неведомых странах. Теперь уже поздно.

—         Но это вовсе не страна, — сказала Люси, едва удерживаясь от смеха. — Это в нескольких шагах отсюда...

по крайней мере... не знаю. Там сейчас лето.

—         Ну а здесь, в Нарнии, зима, - сказал мистер Тумнус. — и тянется она уже целую вечность. И мы оба

простудимся, если будем стоять и беседовать тут, на снегу. Дочь Евы из далекой страны Пуста-Якомната,

где царит вечное лето в светлом городе Платенашкаф, не хотите ли вы зайти ко мне и выпить со мной чашечку чаю?

—         Большое спасибо, мистер Тумнус, — сказала Люси. — Но мне, пожалуй, пора домой.

—         Я живу в двух шагах отсюда, - сказал фавн, - и у меня очень тепло... горит камин... и есть поджаренный

хлеб... и сардины... и пирог.

—         Вы очень любезны, - сказала Люси. - Но мне нельзя задерживаться надолго.

—         Если вы возьмете меня под руку, о дочь Евы, — сказал мистер Тумнус, - я смогу держать зонтик над нами

обоими. Нам сюда. Ну что же, пошли.

И Люси пустилась в путь по лесу под руку с фавном, словно была знакома с ним всю жизнь.

Вскоре почва у них под ногами стала неровная, там и тут торчали большие камни; путники то поднимались на холм, то спускались с холма. На дне небольшой лощины мистер Тумнус вдруг свернул в сторону, словно собирался пройти прямо сквозь скалу, но, подойдя к ней вплотную, Люси увидела, что они стоят у входа в пещеру. Когда они вошли, Люси даже зажмурилась - так ярко пылали дрова в камине. Мистер Тумнус нагнулся и, взяв начищенными щипцами головню, зажег лампу.

—         Ну, теперь скоро, — сказал он и в тот же миг поставил на огонь чайник.

Люси не случалось еще видеть такого уютного местечка. Они находились в маленькой, сухой, чистой пещерке со стенами из красноватого камня. На полу лежал ковер, стояли два креслица («Одно для меня, другое - для друга», - сказал мистер Тумнус), стол и кухонный буфет, над камином висел портрет старого фавна с седой бородкой. В углу была дверь («Наверно, в спальню мистера Тумнуса», - подумала Люси), рядом - полка с книгами. Пока мистер Тумнус накрывал на стол, Люси читала названия: «Жизнь и письма Силена», «Нимфы и их обычаи», «Исследование распространенных легенд», «Является ли Человек мифом».

—         Милости просим, дочь Евы, — сказал фавн.

Чего только не было на столе! И яйца всмятку - по яйцу на каждого из них, — и поджаренный хлеб, и сардины, и масло, и мед, и облитый сахарной глазурью пирог. А когда Люси устала есть, фавн начал рассказывать ей о жизни в лесу. Ну и удивительные это были истории! Он рассказывал ей о полуночных плясках, когда наяды, живущие в колодцах, и дриады, живущие на деревьях, выходят, чтобы танцевать с фавнами; об охотах на белого, как молоко, оленя, который исполняет все твои желания, если тебе удается его поймать; о пиратах и поисках сокровищ вместе с гномами в пещерах и копях глубоко под землей; и о лете, когда лес стоит зеленый и к ним приезжает в гости на своем толстом осле Силен, а иногда сам Вакх, и тогда в реках вместо воды течет вино и в лесу неделя за неделей длится праздник.

—         Только теперь у нас всегда зима, — печально добавил он.

И чтобы приободриться, фавн вынул из футляра, который лежал на шкафчике, странную маленькую флейту, на вид сделанную из соломы, и принялся играть. Люси сразу захотелось смеяться и плакать, пуститься в пляс и уснуть — все в одно и то же время.

Прошел, видно, не один час, пока она очнулась и сказала:

—         Ах, мистер Тумнус... мне так неприятно вас прерывать... и мне очень нравится мотив... но, право же, мне

пора домой. Я ведь зашла всего на несколько минут.

—         Теперь поздно об этом говорить, — промолвил фавн, кладя флейту и грустно покачивая головой.

—         Поздно? — переспросила Люси и вскочила с места. Ей стало страшно. - Что вы этим хотите сказать? Мне

нужно немедленно идти домой. Там все, наверное, беспокоятся. - Но тут же воскликнула: - Мистер Тумнус! Что с вами? - потому что карие глаза фавна наполнились слезами, затем слезы покатились у него по щекам, закапали с кончика носа, и наконец он закрыл лицо руками и заплакал в голос.

—         Мистер Тумнус! Мистер Тумнус! - страшно расстроившись, промолвила Люси. — Не надо, не плачьте! Что случилось?  Вам  нехорошо?  Миленький мистер Тумнус, скажите, пожалуйста, скажите: что с вами?

Но фавн продолжал рыдать так, словно у него разрывалось сердце. И даже когда Люси подошла к нему и обняла его и дала ему свой носовой платок, он не успокоился. Он только взял платок и тер им нос и глаза, выжимая его на пол обеими руками, когда он становился слишком мокрым, так что вскоре Люси оказалась в большой луже.

—         Мистер Тумнус! - громко закричала Люси прямо в ухо фавну и потрясла его. - Пожалуйста, перестаньте.

Сейчас же перестаньте. Как вам не стыдно, такой большой фавн! Ну почему, почему вы плачете?

—         А-а-а! — ревел мистер Тумнус. — Я плачу, потому что я очень плохой фавн.

—         Я вовсе не думаю, что вы плохой фавн, — сказала Люси. - Я думаю, что вы очень хороший фавн. Вы

самый милый фавн, с каким я встречалась.

—         А-а, вы бы так не говорили, если бы знали, — отвечал, всхлипывая, мистер Тумнус. - Нет, я плохой фавн.

Такого плохого фавна не было на всем белом свете.

—         Да что вы натворили? - спросила Люси.

—         Мой батюшка... это его портрет там, над камином... он бы ни за что так не поступил...

—         Как — так? - спросила Люси.

—         Как я, - сказал фавн. - Пошел на службу к Белой Колдунье - вот что я сделал. Я на жалованье у Белой

Колдуньи.

—         Белой Колдуньи? Кто она такая?

—         Она? Она та самая, у кого вся Нарния под башмаком. Та самая, из-за которой у нас вечная зима. Вечная

зима, а Рождества все нет и нет. Только подумайте!

—         Ужасно! — сказала Люси. - Но нам-то она за что платит?

—         Вот тут и есть самое плохое, - сказал мистер Тумнус с глубоким вздохом. - Я похититель детей, вот за что.

Взгляните на меня, дочь Евы. Можно ли поверить, что я способен, повстречав в лесу бедного невинного ребенка,

который не причинил мне никакого зла, притвориться, будто дружески к нему расположен, пригласить к себе в

пещеру и усыпить своей флейтой - все ради того, чтобы отдать несчастного в руки Белой Колдуньи?

—         Нет, - сказала Люси. — Я уверена, что вы не способны так поступить.

-           Но я поступил так, - сказал фавн.

—         Ну что ж, - отозвалась Люси, помедлив (она не хотела говорить неправду и вместе с тем не хотела быть

очень уж суровой с ним), — что ж, это было нехорошо с вашей стороны. Но вы сожалеете о своем поступке, и я

уверена, что больше вы никогда гак не сделаете.

-           О, дочь Евы, неужели вы не понимаете? – спросил фавн. - Я не когда-то раньше поступил так. Я делаю

так сейчас, в этот самый миг.

—         Что вы хотите сказать?! — вскричала Люси и побелела как полотно.

—         Вы - тот самый ребенок, - проговорил мистер Тумнус. — Белая Колдунья мне приказала, если я вдруг

увижу в лесу сына Адама или дочь Евы, поймать их и предать ей. А вы - первая, кого я встретил. Я притворился вашим другом и позвал к себе выпить чаю, и все это время я ждал, пока вы заснете, чтобы пойти и сказать обо всем ей.

—         Ах, но вы же не скажете ей обо мне, мистер Тумнус! - воскликнула Люси. - Ведь правда, не скажете?

Не надо, пожалуйста, не надо!

—         А если я ей не скажу, — подхватил он, вновь принимаясь плакать, - она непременно об этом узнает. И

велит отрубить мне хвост, отпилить рожки и выщипать бороду. Она взмахнет волшебной палочкой — и мои

хорошенькие раздвоенные копытца превратятся в копытища, как у лошади. А если она особенно разозлится, она

обратит меня в камень, и я сделаюсь статуей фавна и буду стоять в ее страшном замке до тех пор, пока все

четыре трона в Кэр-Паравале не окажутся заняты. А кто ведает, когда это случится и случится ли вообще.

—         Мне очень жаль, мистер Тумнус, — сказала Люси, - но, пожалуйста, отпустите меня домой.

—         Разумеется, отпущу, — сказал фавн. — Разумеется, я должен это сделать. Теперь мне это ясно. Я не знал,

что такое Люди, пока не повстречал вас. Конечно, я не могу выдать вас Колдунье теперь, когда я с вами познакомился. Но нам надо скорее уходить. Я провожу вас до Фонарного столба. Вы ведь найдете оттуда дорогу в

Платенашкаф и Пуста-Якомнату?

—         Конечно, найду, — сказала Люси.

—         Надо идти как можно тише, — сказал мистер Тумнус. — Лес полон ее шпионов. Некоторые деревья, и те

на се стороне.

Они даже не убрали со стола. Мистер Тумнус снова раскрыл зонтик, взял Люси под руку, и они вышли из пещеры наружу. Путь обратно был совсем не похож на путь в пещеру фавна: не обмениваясь ни словом, они крались под деревьями чуть не бегом. Мистер Тумнус выбирал самые темные местечки. Наконец они добрались до Фонарного столба. Люси вздохнула с облегчением.

—         Вы знаете отсюда дорогу, о дочь Евы? – спросил мистер Тумнус.

Люси вгляделась в темноту и увидела вдали, между стволами деревьев, светлое пятно.

—         Да, - сказала она, - я вижу открытую дверцу платяного шкафа.

—         Тогда бегите скорее домой, - сказал фавн, - и... вы... вы можете простить меня за то, что я собирался

сделать?

—         Ну конечно же, - сказала Люси, горячо, от всего сердца пожимая ему руку. - И я надеюсь, у вас не будет

из-за меня больших неприятностей.

—         Счастливого пути, дочь Евы, — сказал он. — Можно, я оставлю ваш платок себе на память?

—         Пожалуйста, — сказала Люси и со всех ног помчалась к далекому пятну дневного света. Вскоре она

почувствовала, что руки ее раздвигают не колючие ветки деревьев, а мягкие меховые шубы, что под ногами у нее не скрипучий снег, а деревянные планки, и вдруг - хлоп! - она очутилась в той самой пустой комнате, где начались ее приключения. Она крепко прикрыла дверцу шкафа и оглянулась вокруг, все еще не в силах перевести дыхание. По-прежнему шел дождь, в коридоре слышались голоса ее сестры и братьев.

—         Я здесь! - закричала она. - Я здесь. Я вернулась. Все в порядке.